Первой книгой будет «451° по Фаренгейту» Рея Бредберри. В ней описывается будущее. Будущее Америки. Хотя можно понять, что это не предсказание, а просто осмысление автором конкретной проблемы в условиях конкретного государства. Задача государства — не давать людям думать. Задача людей — не думать. Было бы просто странно, если бы не было человека, который вдруг захотел думать. Он был. Было бы просто странно, если бы на эту мысль его никто не натолкнул. Его как бы разбудили ото сна. Интересно также, что человек, придавший его мысли ускорение не такой, как у других писателей. Открыв герою глаза на мир, она вдруг погибает. И тут герой начинает понимать, где живет. Его жена не может говорить о чем-либо, что требует мозговой активности. Телевизоры-стены попросту зомбируют людей. Дети ненавидят родителей и наоборот. Президента выбирают по внешнему виду. О мужьях говорят — пусть погибают на войне. Чтобы ни о чем не думать сделали машины с огромными скоростями. При езде на них только одна мысль — как бы не разбиться. Парки развлечений тоже весьма специфическая вещь. Созидательная деятельность сведена к нулю. И теперь парки — атракционы, где надо бить стекла, разбивать машины. Главное — не думать.
Герой работает пожарником. Пожарные — еще один орган государственного слежения за отсутствием «волнений» в обществе. Теперь их роль немного другая. Они сжигают книги. Книги для государства — самый главный враг. За их хранение сразу же арестовывают.
Цитаты
Женщины вздрогнули и уставились на него.
— Как ваши дети, миссис Фелпс? — спросил Монтэг.
— Вы прекрасно знаете, что у меня нет детей! Да и кто в наше время, будучи в здравом уме, хочет иметь детей? — воскликнула миссис Фелпс, не понимая, почему так раздражает ее этот человек.
— Нет, тут я с вами не согласна, — промолвила миссис Баузлс. — У меня двое. Мне, разумеется, оба раза делали кесарево сечение. Не терпеть же мне родовые муки из-за какого-то там ребенка? Но, с другой стороны, люди должны размножаться. Мы обязаны продолжать человеческий род. Кроме того, дети иногда бывают похожи на родителей, а это забавно. Ну что ж, два кесаревых сечения — и проблема решена. Да, сэр. Мой врач говорит: кесарево не обязательно, вы нормально сложены, можете рожать, но я настояла.
— И все-таки дети — это ужасная обуза. Вы просто сумасшедшая, что вздумали их заводить! — воскликнула миссис Фелпс.
— Да нет, не так уж плохо. Девять дней из десяти они проводят в школе. Мне с ними приходится бывать только три дня в месяц, когда они дома. Но и это ничего. Я их загоняю в гостиную, включаю стены — и все. Просто, как стирка белья. Закладываете белье в машину и захлопываете крышку. — Миссис Бауэлс хихикнула. — А нежностей у нас никаких не полагается. Им и в голову не придет меня целовать. Скорее уж дадут пинка. Слава богу, я еще могу ответить тем же.Женщины громко расхохотались.
Если не хочешь, чтобы человек расстраивался из-за политики, не давай ему возможности видеть обе стороны вопроса. Пусть видит только одну, а еще лучше — ни одной. Пусть забудет, что есть на свете такая вещь, как война. Если правительство плохо, ни черта не понимает, душит народ налогами, это все-таки лучше, чем если народ волнуется. Спокойствие, Монтэг, превыше всего! Устраивайте разные конкурсы, например: кто лучше помнит слова популярных песенок, кто может назвать все главные города штатов или кто знает, сколько собрали зерна в штате Айова в прошлом году. Набивайте людям головы ненужной информацией, начиняйте их до отвала фактами, пока их не затошнит, — ничего, зато им будет казаться, что они все знают. Им даже покажется, что они мыслят, что они движутся вперед, хоть на самом деле они стоят на месте. И люди будут счастливы, ибо «факты», которыми они напичканы, ничего им не дают. Но не допускайте их к философии или социологии, это опасно. Не дай бог, если они начнут строить выводы или обобщать. Это приводит к меланхолии! Человек, умеющий разобрать и собрать телевизорную стену — а в наши дни большинство это умеют, — куда счастливее человека, пытающегося измерить и исчислить вселенную, ибо нельзя ее ни измерить, ни исчислить, не ощутив при этом, как сам ты ничтожен и одинок. Я знаю, я пробовал! Нет, к черту! Подавайте нам увеселения, вечеринки, акробатов и фокусников, отчаянные трюки, реактивные автомобили, мотоциклы-геликоптеры, порнографию и наркотики. Побольше такого, что вызывает простейшие автоматические рефлексы! Если драма бессодержательна, фильм пустой, а комедия бездарна, дайте мне дозу возбуждающего — ударьте по нервам оглушительной музыкой! И мне будет казаться, что я реагирую на пьесу, тогда как это всего-навсего механическая реакция на звуковолны. Но мне-то все равно. Я люблю, чтобы меня тряхнуло как следует.
Теперь мы пойдем вверх по реке, — сказал Грэнджер. — И помните одно: сами по себе мы ничего не значим. Не мы важны, а то, что мы храним в себе. Когда-нибудь это пригодится людям. Но заметьте, даже в те далекие времена, когда мы свободно держали книги в руках, мы не использовали всего, что они давали нам. Мы продолжали осквернять память мертвых, мы плевали на могилы тех, кто жил до нас. В ближайшую неделю, месяц, год мы всюду будем встречать одиноких людей. Множество одиноких людей. И когда они спросят нас, что мы делаем, мы ответим: мы вспоминаем. Да, мы память человечества и поэтому в конце концов победим. Когда-нибудь мы вспомним так много, что соорудим самый большой в истории экскаватор, выроем самую глубокую, какая когда-либо была, могилу и навеки похороним в ней войну. А теперь в путь. Прежде всего мы должны построить фабрику зеркал. И в ближайший год изготовлять зеркала, зеркала, и ничего больше, чтобы человечество могло хорошенько разглядеть себя в них.
Комментировать