Мистерия

На улице шел дождь. Приятный летний ливень. Ветер волновал воду в реке.
Лодки ударялись бортами друг о друга, качаясь на небольших волнах. Волны же ударялись о стену, брызгами завершая свой долгий путь. Каждая приносила что-то свое.
Внутри было уютно. Зажжен камин, хрустели поленья в огне. Он сидел на пледе из грубой, шершавой темной ткани. По-дружески гладил его своей ладонью. Она, завернувшись в тонкое одеяло, присела рядом. И стала смотреть вместе с ним. Куда-то в пламя.
Было слышно как капли разбивались на крыше. Некоторые скатывались потом вниз и встречались с брызгами разбившихся волн.
Она прикоснулась к его руке, гладившей плед. Он оторвал взгляд от пламени и взглянул на нее.
Он удивился. Еще до того, как взглянул. Ее рука была теплее его. И удивился потом. Сама она выглядела очень тепло. Он всегда любовался ее х`олодностью. А теперь был счастлив ее теплоте.
Страясь не проявить своего удивления, он поднялся, подошел к поленьям, сердце колотилось так сильно, как в одни из тех много решающих в его жизни минут, что уже миновали. Ему казалось раньше, что врядли жизнь еще подарит ему такие мгновения, он был рад, что оказался пессимистом..
Взяв наиболее похожее на корягу полено, провел по нему глазами, и посмотрел на нее. Она смотрела на его руки нежно обхатившие уродливое дерево. Плавным движением он положил его в камин. Пламя задергалось, что-то хрустнуло в огне и появились маленькие древесные огоньки. Он вернулся на плед. Наконец они встретились глазами. Глаза притягивали их друг к другу. Он поцеловал ее в уголок губ, она сделала то же. Соприкоснувшись носами, они отдалились. Он был так рад, что она осталась теплой. Волнение стало проходить. За окном сверкнула молния где-то далеко, над горами. Он пообещал ей скоро вернуться. Вышел в гараж.
Там стояла его любимая машина. Холодная, как Она раньше. Он разделял свою любовь между ними двумя. С маленьким дорожным просветом, полноприводная, она так радовала его на мокрой дороге, позволяя делать с ней удивительные вещи. Он погладил ее по переднему крылу, полюбовался на форму ее фар. Вернулся к камину.
Она стояла у окна, наблюдая за неспешной стихией, ладонями соприкоснувшись со стеклом. Он подошел и увидел ее прежнее холодное лицо. Он был так рад, теперь он знал, что она может быть теплой. Не знал он сколько этой теплоты у нее внутри, совсем мало, и поэтому она так редко ее проявляет,
или, наоборот, так много, что она боиться сгореть, выпустив ее на свободу. Так, или иначе, он был счастлив ей, его постоянной загадке.