Посвящается Q.

Доктор Винер написал на последнем листке «Счастливым быть не может», закрыл дело этого сложного больного.

На подоконнике стоял горячий чайник и холодная чашка. Доктор сделал чай, насыпал сахара, чтобы тот падал на коричневые листья чая, которые обязаны были присутствовать в чашке Винера, когда он пил чай. Медленно размешав сахар чайной ложкой, стараясь как можно звонче стучать по стенкам и дну стакана, он сказал: «Отличный, наверное, чай», — и вылил его на пол.

Чай на полу был жалок. Бесформенный, он растекался по неровно постеленному линолеуму кабинета Винера. Доктор отвернулся и теперь посмотрел не на подоконник, а прямо в окно. Весна стояла ранняя. Вид, открывавшийся из окна, тоже был жалок. Покачал головой, потрогал подбородок.

В нижнем ящике стола у него всегда были сигареты, хотя доктор не курил. Так, иногда. Сегодня, например. Доктор сел в кресло, достал пачку, повертел ее в руках. Наконец, открыл. Пачка недосчитывалась пары сигарет.

Вставил сигарету в рот, касаясь ее только сухой стороной губ, рассмотрел коробок, чиркнул спичкой. Так и замер.

Когда спичка начала догорать, и стало уже совсем больно, он вычурно медленным движением, подавляя рефлекторную дрожь в своей правой руке, бросил спичку в лужу из чая, которая занимала уже значительную площадь.
«Отличная, наверное, сигарета», — подумал Винер и бросил сигарету туда же.

Надел пальто, подошел к двери, взял за ручку и посмотрел на нее еще раз. Вспомнил университет, шутки про Роршаха.

Вышел из кабинета, закрыл дверь, направился в регистратуру, шаркая ботинками по полу коридора.

Так и жил Доктор Винер.