Архив Ноябрь 2006

Идешь иногда по городу и понимаешь — город не твой.

«А у нас, в Тольятти, ...».

В ушах играет музыка. Музыка из другого города. Знаете о такой?

Иду я как-то по Уфе. Погода соответствующая. Ну, знаете, такая, какая должна быть в новости, которая должна быть на этом сайте. Солнце немного светит в глаза. То есть оно не ослепляет. Оно Идеально светит в глаза.

— Алекс, посмотри, нравится тебе, как я обняло крышу этого дома? По-моему отлично.
— Ух, офигенно. Слушай, а проспект тоже ты осветило?
— Да, и проспект. А вот ты знаешь, как надо смотреть на проспект?
— Солнце, обижаешь! Конечно, я знаю, как надо смотреть на проспекты.
— Ой, а вот этот памятник видел? Смотри, как я легло!
— Господи, да он же голый!
— Ага и с дудочкой :) Алекс, скажи, вот жизнь. Ты ее любишь?
— Чтобы не быть занудой, скажу да.
— А чтобы быть?
— Depends on a mood.

В ушах у меня музыка, которую я запоминаю. У меня из рук выпадает бутылка холодного чая. Я совсем не расстраиваюсь. Я поднимаю бутылку, улыбаюсь прохожей тетеньке. «Ух, а вы молодцы, такую Уфу сделали живую».

— Алекс, а ну брось!
— Солнце, ты про парламент?
— Нет, ну наглец! Я ведь тебе ливень устрою!

Сворачиваю на улицу Пятидесяти лет Октября. Деревья скрывают меня от собеседника. В ушах меня (совершенно неспециально!) Ленинград! Все запоминаю. Мгновенье, только не останавливайся!

Захожу в магазин, а там алкаши! Уфа — настоящий город.

Тут я вызываю на разговор себя. Говорю я с собой молча, изредка посматривая на Солнце. Улыбаясь.

— Сам знаешь, я не люблю резких перемен настроения. Меня это раздражает.
— Раздражение это случайно не резкая перемена настроения?
— Ну, давай залезем в самые дебри? Хочешь? Ледовый дворец через квартал, можем не успеть...
— Зануда.
— Ага, кто-то тут, кажется, к объективности стремился.
— Когда-нибудь и ты поймешь, что объективность — временная цель.
— Когда-нибудь и ты поймешь, что Эйнштейн был прав лишь относительно.
— Что лишний раз доказывает его правоту.
— Ага, относительную.
— Черт бы тебя побрал.
— Сначала пойми рекурсию, — тут я внутри уже смеюсь.

В проезжающем трамвае некоторые люди смотрят на меня. Я на них не смотрю, я на них подглядываю. На шее у меня повязан шарфик. Именно повязан, не висит. Отец называет это «как Мурзилкин». Я не против, потому что...

— Болельщики не повязывают шарфики, ты просто хочешь быть не как все!
— Иди ты, я думаю, я так ей больше нравлюсь.
— А, ну если так... Скоро там туалет?

Выхожу из-под деревьев, появляется Солнце.

— Слушай, так ты против курения?
— Sun is temporarily not available, please try again later.
— Как знаешь, Солнце. Только ты завтра взойди.

Смотрю на Солнце два мгновения (или чуть-чуть больше), улыбаюсь ему, вспоминаю Юльку.

«На надутых воду возят», — так, кажется, она говорила. Нет, Солнцу так я не скажу. По-моему, это обидно. Отворачиваюсь от Солнца я полный решимости. Твердой поступью я иду в Ледовый Дворец имени Салавата Юлаева.

Там охранники подозревают, что мой чай вовсе не чай, а перелитое в бутылку из-под чая пиво. Встряхивают, чтобы оценить пенообразование.

— А хотите чаю?
— Проходите, — улыбка в ответ.
— Как там?, — указываю на входы на арену, — Долго еще до перерыва?
— Сейчас уже! Почти кончился период-то.
— О! Хорошо, спасибо.

Иду в туалет. Все очень удачно. А самое главное — настроение под контролем. От него все зависит. Или нет, многое.

Через три месяца я иду по своему городу (хотя, какой он мой?).

В ушах очень знакомая музыка (не зря запоминал). Иду и смотрю поверх домов. Мне это все кажется таким не моим. Родным, но каким-то отстраненным. Скорее всего, это момент ясности и я снова смотрю на мир сверху.

Дышать как-то легко, глубоко, чисто и заметно. Мне надо попасть на другую сторону улицы Мира. Можно позже, через полквартала, но надо именно сейчас. Срочно надо переходить на другую сторону.

Я дохожу до середины проезжей части, и тут время замедляется. Мне не хочется вызывать себя на разговор. Я не вспоминаю о нюансах моментов ясности. Время замедляется, как в фильмах. Так, что особо расторопный зритель может сбегать на кухню, чтобы заварить быстрорастворимый кофе, вернуться и спросить у того, с кем он смотрит кино, что там произошло. А происходит все не там, а очень даже тут.

Мне пришла открытка от Солнца. На ней написано: «Да ты, как-никак, забыл, дружище?! ;-)». И тут я понимаю, что забыл, как надо смотреть на проспекты. Чуть книзу дописано: «P.S. Мира, конечно, не ахти проспект, но ты попробуй».

Я замедляю и так замедлившееся время, когда достигаю середины проезжей части и смотрю налево, а потом направо (привычка просто, помните как это объясняют в школе?). А там — ровно и вдаль. Ровно и вдаль в обе стороны уходит улица Мира. По обочинам деревья и фонари. Все по законам оптики: дальние деревья меньше, чем те, которые ближе. И на них не очень ровно ложится Солнце. Дыхание немного перехватывает.

Смотрю на Солнце два мгновения (или чуть-чуть больше), улыбаюсь ему, вспоминаю Ксюху.

«Ты тоже», — так, кажется, она говорила. Нет, Солнцу так я не скажу. По-моему оно ничего не забывает. Отворачиваюсь от Солнца я полный решимости. Твердой поступью я иду по городу.

Я называю его Петей, потому что ему так не нравится. Каждый раз, когда я вспоминаю этого типа, я думаю про себя: «Пееетя!». Специально тяну гласную «е», специально произношу «я», как будто она не из слова «Петя», а из слова «куриця». Петя не икает, когда я его вспоминаю.

Петр Орлов — хорошее имя для человека, который не картавит. Петя не картавит и, к сожалению, не курит.

В данный момент Петя в таком же ситуации, как курильщики, которые ждут на остановке свой автобус. То есть, когда подходит твой автобус, ты затягиваешься, бросаешь сигарету, выдыхаешь, садишься в автобус. Ты не волнуешься, когда расстаешься с недокуренной сигаретой, а немного огорчаешься, ведь ты не успел докурить. Почти полная аналогия с Петиным состоянием. Почему почти? Потому Петя не очень огорчен. Он уже выдохнул и подходит к ней.

— Девушка, а вы знаете кто такой Путин? — спрашивает он у миловидной прохожей девушки.

Тут следует сделать отступление, о размере которого я судить пока не могу. Петр Орлов — постоянный посетитель форума пикаперов. Человека с ником Petr Or love на этом форуме не знает только ленивый. Имея статус старожила форума, он является чем-то вроде старейшины пикаперов всея Руси. Petr Or love каждый день отмечается на форуме постами, в которых рассказывает о своих похождениях, дает советы начинающим о том, как стать пикапером, а став им — как держать планку. Петя знает очень много об НЛП, а иногда (да и то, когда очень хорошее настроение), закатывая глаза, поясняет интересующимся, что НЛП значит нейролингвистическое программирование. И уж если ты не знаешь, что такое НЛП, то велкам в Бобруйск.

Хотите сделать Пете комплимент? Скажите: «Да вы, товарищ, циник, каких свет не видывал». Увидите хитрую улыбку тонких губ на его бледном лице.

— Иди ты в зад, — говорит миловидная девушка, простодушно улыбаясь.

Петя не готов к такому развитию событий. На форуме пара человек говорили, что Путин — безотказная фишка.

Странно, но Петя не думает, почему его только что послали. Он думает — писать об этом или нет? Как отнесутся к этому? Какая разница, это ведь опыт, надо утереть нос этим чувакам. Сказать, что Путин — сакс. Самое главное, они не смогут обвинить его в том, что он сделал что-то не так. Он ведь Мастер.

Петя моментально теряет интерес к незнакомке. Но она, видимо, сейчас скажет еще что-то:
— Петь, не надоело? Больной ты, вот что я думаю. В башке у тебя большая вонючая какашка!

Надо сваливать из Москвы, слишком маленький город. ЁЛКИ-ПАЛКИ! Нарвался на бывшую телку и даже не узнал. Маша? Инна? Блин, может Таня?

— Слушай, я это... не очень помню, как тебя зовут.
— Ты еще ничем не заразился? Какая разница, как меня зовут? Про Путина — это новая ваша фишка? Да вы, похоже, не лучшие времена переживаете, — девушка с улыбки переходит на смех.

Петя понимает, что он может не отвечать ни на один из заданных вопросов, но он еще продолжает вспоминать имя. «Черт, по-моему она из метро». Ага, точно, та фишка! Она подошла на перрон, ждала поезд, а первое, что он сказал: «Девушка, а вам на сколько назначено?». Только имени все равно не помнит. Но Петя все равно не волнуется. Он радуется, что, похоже, запикапил уже всю Москву.

— Ладно, фигня, извини, что побеспокоил, пока.
— Угу,— отворачивается девушка и, смеясь, уходит прочь.

Петя стоит на перекрестке и думает, что же ему теперь делать. Человеку, который запикапил Москву.

На перекрестке наша маршрутка поровнялась с автобусом. Утро было тяжелое. Оно наполняло свинцом все тело, всю душу. Только веки были легкими и глаза таращились в окно. В голове тоже лежал груз вопросов. И так захотелось найти что-то, что поможет... ну не ответить, так хоть убедит в том, что ответ существует.. Голова уперлась в стекло газели, а глаза зацепились за автобус. Внимание привлекла женщина, читавшая книгу. Она впивалась в каждое слово так, что проговаривала написанное вслух, тихонько шевеля губами. Из всей страницы, я увидела лишь одну фразу,да так, будто ничего другого и не было написано:
— "И так, твой путь лежит через меня. Ибо я и есть путь, ведущий к вечной жизни."

Если бы это был фильм, фраза открыла бы глаза на весь мир и пролила бы свет на всю мою жизнь, но...