Посвящается Ольге П.

I lost my way.
That's what she said
Back to the 101
If we don't know
Somewhere to go
Back to the 101

Albert Hammond, Jr.
«Back to the 101».

Белая квадратная комната вся уставлена белыми стульями. На них сидят люди в обычной (не белой) одежде. Людей не так уж и много. Вот через два свободных кресла от меня справа сидит старик в синем пиджаке, черных брюках со стрелками и бадиком в руке. Он непринужденно беседует со своим соседом, а по лбу его течет капелька пота. Он вытирает ее платком. Тут всем жарко и душно.

Боже мой, как мне холодно. Меня знобит, я заметно дрожу. Нет, меня колотит. Возможно, у меня температура. А может дело в том лице, которое появилось на стене и пытается привлечь мое внимание? Я делаю вид, что не вижу его. Трудно не замечать такое. Я стараюсь о чем-нибудь думать, только не о нем. Но получается только о том, как я в детстве убивал лягушек, расплющивая их меж двух камней. Вспоминаю звук трескающейся лягушки, вид треснувшей лягушки. Неужели во всей моей жизни нет воспоминаний лучше? Есть! Но я не могу вспомнить...

От лягушки меня начинает тошнить, выступает холодный пот. Я дышу часто, я не могу сосредоточиться. Потолок высоко и это раздражает меня, хочу возмутиться, закричать на всю комнату.

Мои губы синие, мои глаза черные, белки — красные, ноги — ватные, ногти — острые, кожа — мягкая и холодная.

Мне тут не место. Пожалуйста, вытащите меня отсюда.

***

Пожалуйста, вытащите. Я хочу рисовать. Сидеть около мольберта в пасмурный осенний день и рисовать солнечный летний пляж и девушку, задумчиво рисующую тоненькой палочкой на песке кружок и несколько линий, выходящих из него.

Хочу сидеть в сырой темнице, дышать тухлым воздухом, и на дряблом холсте рисовать пожар в лесу: столбы пламени, искры, дым от горящей травы. Так рисовать, чтобы глядя на картину, человек слышал треск горящих живых деревьев. Хочу сидеть сытый на балконе своего дома и рисовать мальчика, погибающего от голода в Африке.

Я хочу знать, что я знаю мир. Я хочу помнить все. Я хочу держать в голове все слагаемые, а не только среднее арифметическое своих ощущений.
Да, вы помните, я хочу жить вечно.

Но в этой квадратной белой комнате я могу делать вечно только одно — блевать. И если я начну, то не остановлюсь. Поэтому надо думать о хорошем. А мне мешает это лицо из стены, холод, дрожь и вкус желчи во рту. И лягушка. Этот звук. Я хочу слышать музыку, а не его.

***

Музыку, которую я написал. А я смогу ее написать. Мне нужен лишь листок бумаги и ручка. Я вспомню нотную грамоту за минуту. Я закрою глаза, выкину из головы все эти дурные воспоминания, вдохну, выдохну и услышу. Возьму ручку и начну записывать. Я буду писать эту музыку долго, я не буду спать. Я завяжу себе глаза и буду с бадиком ходить по городу.

Я весь превращусь в слух. Попрошу кого-нибудь перевести меня через дорогу и буду слушать его дыхание и учащенное сердцебиение в ритме городской жизни. Я выеду за город и вслушаюсь в звуки природы. Впитаю в себя раскаты грома, грохот порога высокогорной реки, шелест муравейника, шипение змеи, шум прибрежного камыша.

Я все это запомню. Так, чтобы в любой момент можно было вспомнить как, например, звучит дождик на речке. Я не забуду ни одного звука и, не открывая глаза, я напишу свою музыку. И будет она у меня записана на бумаге.

Тут, в этой ужасной комнате, я не могу этого сделать. Я боюсь закрывать глаза. Я боюсь пошевелиться, ведь что-то мне говорит, что одно лишнее движение, и пол под моим белым стулом пропадет. И я полечу. И буду падать очень долго, возможно вечно. В идеальную белизну. И никогда не привыкну и сойду с ума.

Вытащите меня отсюда, я не хочу вечно падать, я хочу вечно жить. Взять свои бумажки с музыкой, взять в левую руку под подбородок скрипку, в правую — смычок, и явить всему миру — весь мир!